День хризантем - Страница 31

Поиск и спасение

Бартон и Голдштейн отслеживали на тактическом дисплее все подробности боя. Хотя Мария и говорила своим людям, что спасать их не будут, на самом деле это было не так. Для спасения наёмников были задействованы лучшие экипажи SRS — Службы Поиска и Спасения Вечности. Специально выделенный оператор на борту «Эйприл Фёст» засекал и отслеживал сигналы поисковых маячков. Первый бой с истребителями Ватанабе проходил над пустынным районом океана, и Бартон немедленно направил туда вертолеты SRS. Ещё один экипаж был послан в район потопления авианосца «Кирисима» для поиска уцелевших фанатиков Тоямы. Ни один из них не должен был остаться в прошлом — он мог выжить и стать причиной дальнейшего искажения истории. Но Мария Пирелли и Андрей Беляев были сбиты прямо над кораблями японцев и оказались в самой гуще одного из крупнейших сражений второй мировой войны. Бартон не мог послать туда ни вертолет спасателей, ни подводную лодку — японские эсминцы и крейсеры ходили кругами, обшаривая море вокруг горящих авианосцев. Разбросанные по океану наёмники ждали, кто в лодках, кто просто в спасательных жилетах, когда появится обещанный им уже перед самым стартом вертолет или субмарина. Не раз и не два вдали мелькали вражеские самолеты, а из-под воды выныривали треугольные плавники акул. Наконец, около 10.30, все шестеро сбитых в первом бою наёмников были извлечены из воды спасательными вертолетами и доставлены на 258-ю линию времени, на атолл Мидуэй. Двое из них — Сидоров и Диллинг — были ранены, остальные лишь промокли до нитки и наглотались соленой воды. Когда Сидорова втащили в вертолет, он выругался и произнес:

— Вот не думал, что на старости лет пролью кровь за Америку!

— Кровь ты и не проливал, — Диллинг усмехнулся и тут же скривился от боли. — Это же заменитель. Выбравшись из вертолета, Эндрю Маковецки огляделся по сторонам, пересчитывая товарищей. Увидев спешащего навстречу Лероя Фридмана, единственного, кто сумел избежать ранений и купания в Тихом океане, Маковецки подбежал к нему и спросил:

— Что случилось? Где остальные? Где коммандер Пирелли?

— Бэнкс ранен, — ответил Фридман. — Он в операционной. Мария и Андрей полетели вдвоем перехватывать вторую группу сектантов, — Фридман замолк, и Маковецки понял, что новости плохие.

— Они погибли? — спросил он прямо, не надеясь услышать другого ответа.

— Пока нет, — ответил Фридман. — Их сбили прямо над кораблями японцев. Бартон сообщил, что сигналы их «биперов» идут из треугольника между горящими авианосцами. Он не может послать туда ни субмарину, ни, тем более, вертолеты.

— Они или попадут в плен, или их расстреляют с воздуха «Зеро», или сожрут акулы, — мрачно произнес Маковецки. — Надо вынимать их оттуда как можно скорее. Я должен поговорить с Бартоном и Бейли. Маковецки и Фридман побежали к радиостанции. С капитана ещё текла вода, но он не обращал на это внимания, отмахиваясь от встречных техников и прочей аэродромной обслуги, пытавшейся его остановить. Бартон ответил на их вызов немедленно, подтвердив худшие опасения Маковецки.

— Я сам не знаю, что делать, капитан, — сказал Бартон. — У меня наготове «Кавэлла», десяток вертолетов и две «Каталины», но я не могу посылать их в гущу боя. Субмарина, возможно, ещё смогла бы подобраться незаметно, но там шастают японские эсминцы. Если я рискну атомной субмариной, чтобы спасти двух человек, меня повесят вниз головой.

— Неужели у вас ничего не предусмотрено на такой случай? — спросил Маковецки.

— Предполагалось, что пилоты будут ждать до вечера, стараясь остаться незамеченными, — ответил Бартон. — Есть ещё один вариант.

На аэродроме Истерн-Айленд стоит «Летающая крепость», переоборудованная в спасатель. На ней сохранено почти все вооружение, но ее экипаж мне не подчинен, и я не могу послать их в зону боевых действий. Они отказываются рисковать жизнью, и тут я бессилен.

— Я сам поведу этот В-17, - ответил Маковецки. — Фридман будет вторым пилотом, — ему даже не пришло в голову спросить, согласен ли с ним Фридман.

— Подождите хотя бы пару часов, пока последние «Зеро» израсходуют бензин и свалятся в море, — сказал Бартон, слегка ошеломленный решимостью Маковецки. — Я не против, но вдвоем вы не справитесь. Нужны ещё несколько человек, умеющие обращаться со спасательным оборудованием.

— Спасибо, коммодор, — ответил Маковецки. — Это уже наша забота. Он выключил радио и повернулся к Фридману.

— Собери остальных наших и веди их к «Крепости». У нас есть два-три часа, чтобы освоить оборудование этой телеги. А я поговорю с ее экипажем.

— Есть, — ответил Фридман. — А если они тебя не послушают?

— Послушают, — усмехнулся Маковецки, вытаскивая пистолет. — Я умею говорить убедительно. Хироюки Тояма в числе немногих спасшихся с потопленного Ту-95-ми авианосца «Кирисима» плавал, держась за обломок деревянного палубного настила в стороне от горящего нефтяного пятна. Через пару часов над морем появился вертолет. Тояма узнал его, это был «Си Кинг» с американскими опознавательными знаками. С вертолета спустили на длинном тросе раму с сетью и начали подбирать уцелевших. Некоторые выкрикивали проклятия, не желая принимать помощь от противника, отплывали в сторону, но большинство забиралось в сеть. Их поднимали в вертолет, затем снова спускали сеть за следующей партией. Тояма не хотел, чтобы американцы вытаскивали его, он предпочел бы утонуть или сделать харакири, но кинжал он утопил, а после двухчасового купания нырять как-то не хотелось. Пока он раздумывал, сеть неожиданно подхватила его и потащила вверх. Тояма был облеплен нефтью, и прежде, чем втащить в вертолет, бортмеханик окатил его водой из шланга. Это было настолько унизительно, что старый адмирал позеленел от злости. Мария продолжала сидеть в своей лодочке, время от времени оглядываясь по сторонам. Акул не было видно, вероятно, они были перепуганы взрывами. Зато «Зеро» в изобилии носились над головой. Любой из них мог спикировать и ударить из пулеметов, поэтому Мария тщательно накрылась маскировочным покрывалом и убрала под него ярко-желтые пластиковые весла. Солнце ещё не поднялось достаточно высоко, чтобы высушить мокрый комбинезон, и она сидела в купальнике, том же самом, в котором она недавно загорала на Ривьере. Это рассмешило ее.